Category: общество

Category was added automatically. Read all entries about "общество".

Крокодил 1985 № 17 (150) "Соло на пистолете"

СОЛО НА ПИСТОЛЕТЕ

Средь бела дня на Бродвее

      Американцы любят стандарты. Если это закусочная фирмы «Рой-Роджерс», то все они
повсюду одинаковы - в Вашингтоне, Филадельфии или в Нью-Йорке. Та же планировка,те же красно-желтые столы и стулья, те же красные куртки подавальщиц, проворно снующих
вдоль стойки самообслуживания. Но в «Рой-Роджерсе» на Бродвее что-то было не так. Что? Сел с подносом, огляделся. Ага, вот в чем дело: вооруженная охрана. В других местах пока обходятся без нее. Здесь меж столов прохаживается дюжий детектив со значком частного агентства безопасности.
  ( Collapse )

Про принца Филиппа

Полна лента скорби, охов-ахов и прочих вздохов по поводу смерти английского принца Филиппа. Вот, 99 лет было человеку, помер, и теперь любой Акунин-Чхартишвили рассказывает , какое это вот горе горькое.

Господа, да чем же этот персонаж вам в душу и сознание запал ?

Ну не было за ним никаких явлений, и не замечал его никто и никогда, кроме парадных выходов королевской семьи.

Он официально не мог заниматься чем либо серьёзным, это хорошо понимал, и склонности к такому тоже не имел. 

Он вел очень тихую светскую жизнь, спортивно-здоровую,  правильно питался, не испытывал стресса, и пользовался медициной, доступной для аристократов. И потому прожил 99 лет, мог бы и 109 прожить.

На политику, культурную жизнь и пр., и пр., что может пересекаться с жизнью миллионов его подданных его жены, и граждан соседних государств, влияния он не оказал.

И « символом  традиций и единства» тоже не был.

Нет, не понимаю я  скорби по нему. Скорбь его жены — понимаю, а скорбь Чхартишвили и пр. — нет.

 

Про незаметные особенности британского правосудия ( по Гололобову)

Хочется немного ткнуть умными лицами тех, кто считает, что в правосудии сроки и быстрота "не главное", главное - "чтобы все было справедливо", вот в этот реальный твит практикующего английского уголовного юриста, который прямо пишет, что у него по делу несколько человек сидят под стражей в предварительном заключении аж с октября 2019 и конца этому особо не видно, поскольку судья хочет  опять дело отложить, а откладывают сейчас в Британии сразу на много месяцев. И люди будут сидеть. И все потому, что в стране суды давно недофинансируются. И будут недофинансироваться из-за Брекзита, пандемии и жадности правительства. Права людей уже нарушены и будут нарушаться все сильнее и сильнее безотносительно к тому, "справедливо" их будут судить или не очень. Напомню, что даже если их признают невиновными, никакой компенсации по закону они не получат. Это небольшая  очередная "пасхалочка"  для тех, кто считает российское правосудие очень дерьмовым по сравнению с "передовым" западным.

Про счастье

Олег Макаренко очень верно пишет:


И мне самому подумалось - что общее представление о счастье совсем какое-то тухлое.
Заниматься любимым делом не счастье ? - нет, ибо " плотют мало", а чаще так вообще "любимым делом" назовут лежанье перед телевизером, тупление в гаджеты и обжираловку.
С детьми заниматься счастье ? Нет, ибо дети навязывают времяпровождение, отличное от лежанья перед телевизером, тупления в гаджеты и обжираловки.
Творить на научной ниве, или на ниве искусств ? - ну нееееет, тут ни мозгов не хватает, ни личной эстетики.
Нести свое знание людям, объяснять им правильность жизни ? Неееееет, ибо все мизантропы, и "нести свет" обычно представляют в виде каких-нибудь иеговистов или там кришнаитов.
Хотя вот был ли счастлив Владимир Ильич, когда просвещал рабочих, бегал от слежки, кантовался по всяким конспиративным квартирам и шалашам, или занимался переводами в Шушенском ? Пожалуй, был. Но этот вариант как-то не прельщает, нет.
Надобно что-то свинское.
Типа рассказать всем в инете, почему мир вокруг не правильный, ибо обо мне хорошем мало заботятся.
В общем, инфантилизм чистой воды, да еще и многими элементами деградации.

Про смерть правового общества ( по Иванову-Петрову)

      Дело тут в смерти концепции правового общества. Важно тут отказаться от рефлекторных оценок, внушенных XX-м веком и не путать это с тоталитаризмом или полицейским государством. Например в некоторых странах Западной Европы с недавнего времени есть законы, по которым можно привлечь к уголовной ответственности за просмотр экстремистских материалов в интернете. Обывателей это не волнует — они знают, что реально привлекают по этой статье только загорелых магометан, да и то крайне редко. Хотя с точки зрения классического правового общества это мрак — по решению чиновника, который определяет что есть экстремизм, можно посадить за решетку не то что любого инакомыслящего, а просто излишне любопытного. Это всеобщая тенденция — запретов всё больше и они формулируются всё более обобщенно. Жизнь отдельного человека пока меняется не очень сильно, но дух общественных отношений становится другим.
Но такое положение вещей в истории — скорее норма, и даже не обязательно показатель примитивности. Взять хотя бы классическую Грецию. Нормы поведения и санкции за их нарушение могут определяться обычаем, общественным мнением, властями, полу-формализованными соглашениями о том, что суть необходимые ограничения, а что уже слишком. Такое общество не обязательно очень репрессивно и некомфортно для его обитателей. Ну то есть конечно существуют отдельные реликты, которые принимают идею свободы слишком близко с сердцу, и они будут мучаться морально. Но разве это цена за прогресс?

Про национализацию в современных условиях

С Ильёй Варламовым у нас так вот происходит: мы антагонисты по политическим взглядам, и солидарны во взглядах экономических ( ну, процентов на 90%). Так вот, он правильно пишет: национализация сейчас еть беда. Не-беда она только тогда, когда война там идёт, или уж совсем-совсем  условия исключительные,  вроде как предприятие полностью  работает по заказам для космических целей.  А в остальном... ну, беда будет.


( Collapse )

Крокодил 1985 № 16 (139) "Властелин бара"

ВЛАСТЕЛИН БАРА
ПРОЛОГ
     В 1910 году американский толстосум Джон Рокфеллер скучал в баре нью-йоркского отеля «Никербокер». Расторопный бармен по фамилии Мартини из фрака вон лез, дабы угодить богатому клиенту, и соорудил новый коктейль, который скромно назвал в свою честь «Мартини». Рокфеллер, причмокивая, высосал напиток и сразу повеселел. С легкой руки бармена и с тяжелого кошелька Рокфеллера «Мартини» начал завоевывать западный мир.
    Через много лет однофамилец бармена и тезка знаменитого коктейля итальянский синьор Мартини основал в окрестностях Турина фирму «Мартини и Росси», специализирующуюся на выпуске вермута «Мартини». Говорят, что на вкус сей напиток весьма неплох. Не знаю, не пробовал... Но вот светящуюся рекламу итальянской фирмы «Мартини и Росси» я видел недавно. Нет, не в Турине, в котором никогда не был, и не в Нью-Йорке, где бывал еще реже, а в... Воронеже.

ВЕЧЕРИНКА ПЕРВАЯ
Вечером в гостинице я вытряхнул из чемодана старые джинсы и футболку с загадочной надписью «Скутер» и отправился на проверку читательского письма.
Бар «Спутник» находился на окраине Воронежа, в помещении одноименного туристического комплекса, включавшего в себя еще ресторан, гостиницу и финскую баню.
«Головных уборов не принимаем!»-  категорично предупреждал плакат над гардеробом. В джинсах, футболке и ушанке с завязочками на темени я выглядел, должно быть, столь эффектно, что стоявший при входе в бар угрюмый стриженый детина лишь осведомился любезно: «Тебе чего надо?» «Молочную кухню»,- входя в роль, ответил я. Детина хмыкнул и пропустил меня.
В баре царил полумрак, вернее, даже не полумрак, а мрак на три четверти. Гремела стереомузыка. Свирепые децибелы вонзились в меня, как дротики, и на мгновение оглушили. Над стойкой бара ярко светилась вывеска «MARTINI», в дальнем углу мигали красные лампы, и в их неверном свете извивались в танце фигуры в ушанках и футболках с разными надписями. Мне стало неловко за свой скромный «Скутер», когда я прочитал на танцующих такие иностранные слова, как «Университет штата Мичиган», «Пейте виски», «Гуд гай», что в переводе означало «клевый чувак» и наводило на размышления, поскольку
носителя футболки, судя по фасону ушанки и некоторым другим приметам, можно было смело отнести к прекрасному полу. Рядом с «клевым чуваком» женского пола весело выкорячивался усатый (и посему определенно мужской) субъект с рекламой сигарет на груди.
  За стойкой, прямо под рекламой «MARTINI», суетился бармен - молодой коренастый мужчина с непроницаемым лицом. Из-под полуприкрытых век поблескивали быстрые, настороженные глаза. То и дело к стойке, поигрывая ключами от машин, подходили импозантные мужчины со скучающе-самодовольными лицами, выдающими работников торговой сферы. Они опрокидывали свои рюмки с водкой и коньяком и, не расплачиваясь, уходили. Иногда бармена подменяла за стойкой роскошная брюнетка.
   Я протопал к стойке и бросил небрежно: «Двойной «Мартини» со льдом!» Бармен насквозь проткнул меня глазами-штопорами и отвернулся.
- Нету «Мартини»?-догадался я.- Зачем тогда реклама?
-  Ты что, Скутер, крейзи (ненормальный.- В. В.)?—ответил за бармена мой сосед по стойке.- Любой мэн в Воронеже знает, что рекламу подарил Соловью в Москве итальянец
по имени Дино Завро, кажется, а по должности- старший научный директор фирмы «Мартини».
- Соловей- это кто? – наивно спросил я.
- Ну, ты, Скутер, даешь... Турист, наверное? Соловья весь город уважает... Соловей,- обратился он к бармену.- Объясни чуваку...
  Но Соловей отвлекся. Он держал в объятиях роскошную брюнетку и самозабвенно похлопывал ее по выступающим деталям экстерьера.
   Наконец, оторвавшись от своей помощницы, бармен повернулся ко мне. На его скуластом лице маячила улыбка.
  - Эта вывеска,— сказал он, кивнув на рекламу,-  моя величайшая ценность. Но у нас в провинции разве кто поймет?
    - А меню у вас есть?-спросил я опрометчиво.
     Соловей посуровел.
    - Нет ничего, — процедил он.- Только коктейль «Жар-птица». Налить?
    - Наливайте все, что есть!- барски ответил я.
    Бармен бухнул на стойку бокал с грязно-коричневой жидкостью и назвал настолько круглую сумму, что у меня округлились глаза.
     Едва я уселся за стол, как передо мной возникла сумрачная девица в бобровой шапке,  отпечатком богатого жизненного опыта на юном лице. Она оттопырила кверху указательный палец на правой руке, села рядом, закурила и, пристально уставившись в стол, не говорила ни слова. По-видимому, она ждала от меня каких-то действий. Угостить ее выпивкой я не мог: прожорливая «Жар-птица» выклевала в моих суточных такую глубокую брешь, что предложить соседке я мог лишь стакан минводы, причем без сиропа.
      Девица докурила сигарету. «Пошли, что ли, наверх, в гостиницу?» - спросила она хриплым басом.
     - Извините, но я не один,- промямлил я, и это было правдой. Дело в том, что глоток «Жар-птицы» растревожил во мне застарелую язву желудка- продукт суматошного командировочного быта. «Мое второе «я», как иногда величал я за глаза свою язву, напомнило о себе как раз вовремя.
    Девица встала, поправила шапку и, не удостоив меня взглядом, уплыла к другому столику.
    Бар гудел, как неисправный кондиционер. Насквозь джинсовые юноши и девушки самозабвенно плясали, прерываясь только затем, чтобы подойти к стойке и пропустить рюмочку-другую. С них бармен не забывал брать деньги. «Семь рэ! Восемь рэ! Пять рэ!» - выдавал он с отлаженностью компьютера. Точностью «компьютер» явно не отличался, но танцоры безропотно отдавали свои «рэ», которых, судя по всему, у них «Жар-птицы» не клевали.
    «Лов! Лов! Лов! Бара-бара-барам!!!» — надрывался магнитофон. По цветному телевизору, стоящему на стойке, шла передача. Мелькали на экране башенные краны, молодые строители в касках. Звука не было слышно. Извивались в конвульсиях батники и футболки с иностранными надписями, вздувались от напряжения колонки-усилители.

ВЕЧЕРИНКА ВТОРАЯ
  - Главное- держитесь раскованно и старайтесь не выделяться среди других посетителей,- такими словами заместитель начальника областного УБХСС Н. И. Гойкалов
закончил в тот вечер инструктаж группы работников милиции, которые по моей просьбе согласились  составить мне компанию в повторном посещении «Спутника». В состав группы входили сотрудники УБХСС, уголовного розыска, эксперт- криминалист и несколько девушек- внештатниц - для маскировки. Мы разбились на «двойки», расписали
по минутам «график» захода в бар. Старший каждой из «двоек» был экипирован портативной- размером с портсигар- рацией и получил под расписку червонец на текущие
расходы.
      Первой в бар вошла «двойка» в составе старшего оперуполномоченного УБХСС Сергея Чекалова и вашего корреспондента.
   Заказали щедро, на весь червонец. Бармен скользнул по нас настороженным взглядом. Я подмигнул, намекая на вчерашнее знакомство. Соловей понял намек и тут же обсчитал
нас больше чем на рубль. Операция началась успешно.
     Бар был переполнен. В основном контингент был вчерашний: те же футболки с надписями, те же танцоры, те же мрачные девицы. В углу приютилась компашка человек в десять, их стол был заставлен бутылками. За другим столом перекидывались в картишки. «Ставлю стольник!»- доносилось оттуда.
   Одна за другой в бар заходили «двойки». Как и было условлено, они заказывали напитки и подтягивались к нашему столу. Мы держались раскованно: девушки- внештатницы плясали, штатные сотрудники дегустировали «Жар- птицу». Эксперт-криминалист Толя Никольский под шумок переливал кофе в специально припасенную колбу. Сергей Чекалов что-то шептал в воротник своего пиджака (в боковом кармане у него хранилась рация, и он проверял связь).
    Сорок минут, выделенные нам для освоения территории, истекли.
Мы встали и дружно двинулись к стойке, чтобы сделать последний – контрольный- заказ. Соловей выставил с десяток коктейлей, коньяк, кофе и назвал сумму, равную среднемесячному заработку честного бармена. «Контрольная закупка»,- громко сказал Сергей Чекалов и показал Соловью красное удостоверение. Бармен метнулся к подсобке, но путь ему преградил другой сотрудник УБХСС, Игорь Шилов.
  Уголок «дикого Запада» на глазах превращался в обычное и не весьма опрятное питейное заведение. Трансформации происходили и с людьми. Разбитные «клевые чуваки» и сумрачные «герлы» становились скромными студентами вузов и 'учащимися ПТУ, извилистая роскошная брюнетка оказалась рабочей кухни А. Шилкиной, не имевшей права
разливать напитки за стойкой, а стриженый парень при входе, хоть вчера и бил себя в грудь, крича: «Я — вышибала!», оказался на поверку прозаическим кассиром. Кассиром А. Христенко числился по штату, несмотря на то, что кассового аппарата в баре отродясь не было, как, впрочем, и меню. И даже сам бармен, голосистый Соловей, превратился из вальяжного синьора в работника сферы обжуливания, то бишь обслуживания, Ю. И. Соловьева. Я не случайно оговорился: из контрольной закупки выяснилось, что в каждом из сварганенных им напитков имел место недолив. Кроме того, Соловьев ухитрился обсчитать всех без исключения сотрудников УБХСС.
   На шум из ресторана спустилась непосредственная начальница Соловьева администратор А.Ф.Фурсова. «Не знаю Соловьева и бар впервые вижу!»- заявила она. Оказалось, не впервые. Под стойкой работники милиции нашли список должников бармена, где среди других фамилий была краткая запись «Фурс.—20 р.». Всего же на листочке значилось кредитов нужным людям на общую сумму в 260 рублей.
   Видоизменился в наших глазах и плакат над гардеробом, который сегодня вполне мог выглядеть так: «Головных уборов не принимаем, а водкой спекулируем!» 4 бутылки водки было изъято у гардеробщика А.Семенова, который по совместительству оказался студентом политехнического института.

УТРЕННИК
  Светлая комната, пропитанная едким запахом химреактивов. Повсюду - колбы, пробирки, мензурки. На деревянной подставке сооружение, напоминающее стеклянный самогонный аппарат. Мы в общепитовской лаборатории ЭКО—экспертно-криминапистического отдела УВД облисполкома. Здесь царствует мой вчерашний знакомый молодой эксперт Анатолий Никольский.
- Этот прибор,- объясняет он, указывая на «самогонный аппарат »,-  называется дефлегматор. С его помощью определяем содержание спирта в том или ином напитке. Устройство действительно во многом напоминает самогонный аппарат. Прогоняем через него контрольный напиток и сравниваем с эталоном... Вот, например, спирт, содержавшийся в закупленном нами вчера в «Спутнике» кофе с ликером.
   Анатолий показывает мне совершенно пустую колбу.
  - Именно так,- подтверждает он мою догадку.- Мало того, что цена кофе с ликером была значительно завышена, ликера в нем не было ни капли.
  - Что еще удалось установить? - интересуюсь я.
  - В коктейле «Жар-птица» нет положенной по прейскуранту старки, а четырехзвездочный коньяк заменен младшим по званию и по стоимости трехзвездочным. На каждом из бутербродов с колбасой, проданных Соловьевым, двойная недостача: в числителе бутерброда – колбасы вдвое меньше нормы, а в знаменателе - вдвое меньше хлеба!
     Я вновь направляюсь в бар.
    Сотрудники милиции сгрудились у стойки. Они просматривают по видеомагнитофону найденные в подсобке видеокассеты. На экране-супермен- японец под душераздирающие
вопли «Ки-йа!» колотит старика. И так весь фильм.
  - Откуда в баре видеомагнитофон и кассеты?- спрашиваю у подоспевшего директора ресторана «Спутник» А. С. Коробова.
     - Приобрели через бухгалтерию. Хотели проводить в баре тематические вечера...
    - И в какой цикл включили этот фильм?- я киваю на экран.- «Методы избиения людей преклонного возраста» ?
     - Это моя личная кассета,- вмешивается Соловьев.
        Перебираю другие коробки с фильмами: «Марсельский клан», «Война мафий», «Тайные соперники ». Репертуар как раз для молодежного бара!
     - Эти кассеты тоже ваши?
    Молчит осунувшийся за ночь и беспрерывно курящий Соловьев. А что он может сказать? Ведь не в Нью-Йорке мы и не в Турине. Мы в  Воронеже, где мало кто понимает истинную ценность вывески «MARTINI» и садистских видеофильмов, где настырное УБХСС почему-то не позволяет наживаться за счет клиентов.

ЭПИЛОГ
  После второй «вечеринки» я побеседовал с молодыми завсегдатаями бара. Почти все они признались, что ходят в бар каждый вечер, что не мыслят своего досуга без выпивки, западных фильмов и плясок под стереовопли. Деньги на бар достают по-разному: кто просаживает здесь стипендию, кто- зарплату, многие приторговывают вещичками, в том числе и футболками с самодельными надписями. «Мне здесь нравится. Здесь, как в штатском фильме»,- призналась несовершеннолетняя, но в совершенстве подвыпившая учащаяся ПТУ.
  И мне стало жаль моих физически здоровых собеседников, как бывает жаль больных и потому неполноценных людей. Они были больны наиболее трудно излечимой формой язвенной болезни — язвой души. Возбудителями болезни стали для них бар «Спутник» и его властелин Соловьев. Именно властелин, ибо, как выяснилось, бар функционирует в системе профсоюзного туркомплекса и не подчиняется общепиту.
  Удобно, не правда ли? С прямым начальством из ресторана (читай: администратор Фурсова и директор Коробов) отношения самые дружеские, а у вышестоящего руководства - Совета по туризму и экскурсиям- до бара руки не доходят, хотя и должны доходить. Не случайно, видать, Соловьев, перебрав многие бары города, прочно осел в «Спутнике».
Мы не против баров. В массе своей они куда предпочтительнее неопрятных кафешек-распивочных. А с такими «Спутниками» нам, безусловно, не по пути.
г. Воронеж.



Почему я не хочу перемен ( по Худиеву)

Полностью разделяю это мнение: 

Про режым. Революционная пропаганда всегда сравнивает наличную реальность с неким воображаемым идеалом, которые наступит, когда гениальные вожди революции победят.   В этом свете реальность всегда проигрывает. 

Я сравниваю с двумя предыдущими периодами в истории страны, которые я застал - поздним СССР и 90-тыми. 

Так вот сейчас жизнь несравненно сытнее, свободнее, гуманнее и приветливее, чем когда-либо на моей памяти. 

А если говорить о тех периодах в истории страны, которые я лично не застал - то тем более. 

В кои-то веки я живу в европейской столице с кафе на каждом углу и приветливыми продавцами в супермаркетах. 

Я понимаю, что не в раю, но в раю в любом случае не получится, надо смотреть на динамику - так вот динамика по сравнению с тем, что я лично помню, несомненно положительная.

Когда мне с одной стороны юные пионеры говорят "кругом капитализм! хотим трехчасовые очереди за кусочком мороженного мяса назад!", а с другой "кругом тирания, хотим назад залоговые аукционы и разборки под окном!", я говорю, что мне и при нынешнем положении дел не так плохо. Пусть бы оно и дальше так было.