- Ну я же много работаю, - виновато говорил он.
- У меня времени сейчас нет, надо проект сдавать, - бормотал он.
- Не получается у меня, ну, не мое это, вот и все, - бубнил он.
А она ему:
- Ты должен расширить рамки своего восприятия!
- Это границы, которые ты себе ставишь! Просто скажи себе: я могу!
- Нет ничего невозможного! Есть только неосознанность!
- Откройся!
- Будь естественным!
Но мужик не хотел быть естественным.
Он не хотел расширять рамки своего восприятия.
Он просто шел, нет, он ковылял с таким видом, словно бы на уровне второго этажа каждого дома на его пути открылись окна, а оттуда выставили шланги для ассенизации и нехорошее что-то врубили.
И каждый раз, когда он опять заикался про свои "не могу" и "не получается", она снова орала, что мир безграничен, а возможности неисчерпаемы.
И я не знаю - да и не хочу знать - что значит на их собачьем языке тренингов и самопознания эта проклятая "осознанность", но осознавал я одно: он был очень несчастный.
Он был почти в аду.
Наконец, я не выдержал.
Я остановился, стремительно развернулся и сказал ему:
- Не слушай ее!
А потом ей:
- Уймись, дура психотерапевтическая!
А потом ему:
- Брось ее! Я тебя с интеллигентной девушкой познакомлю. Она будет водку пить и шутить, а не шнягой этой психологической тебя мучить.
А потом ей:
- Иди, найди себе такого же, как и ты. Будете с ним ездить в Индию, стоять на голове и разговаривать про вселенную, а этого мужика ты в покое оставь, я ж сразу вижу, он хороший мужик, и не заслужил он, чтоб ты издевалась над ним и эти свои рамки восприятия в него пихала.
А потом ему:
- Может, накатим?
Вру.
Они свернули куда-то вбок, а я пошел прямо - и думал о том, что никто не имеет власти войти в чужой ад, войти туда и навести там порядок.
Не получается.
Ничего не поделаешь: рамки.
И все-таки - я посмотрел ему в спину и безнадежно шепнул:
- Беги, мужик!