Category:

Крокодил 1985 № 32(370) "Уползание с ковра"

УПОЛЗАНИЕ С КОВРА

Это нормально. Это бытует от сотворения мира. А именно: параллельно всякому процессу обучения возникают провинности обучающихся. Учащийся выходит из рамок, и надлежит снова водворять его в рамки. В разные времена делалось это по-разному, вплоть до отдачи обучающегося на съедение крупным хищникам. 

Потом пошли времена . гуманней: ставили коленями на горох, помещали в темный чулан. Большие исправительные надежды возлагались также на битье. Учащегося дубасили за провинность линейкой, указкой. Особое очищающее действие приписывалось розгам. В педагогических наставлениях «Домостроя» об этом сказано далее стихами: 

«Детищ дух святой розгой бить велит, 

Розга убо мало здравия вредит. 

Розга разум во главу детям погоняет, 

Учит молитве и злых всех отпревает!»

Ну, и крепко задумались в Ленинградском педагогическом училище №1 им. Н.А.Некрасова: как наказать злостную группу номер семь третьего курса? Отвести всех в Ленинградский зоопарк и пошвырят ь через ров в секторе медведей? Или слетать в близлежащую бакалею за полумешком гороха? Или взять синтетическую фторопластовую розгу (тальниковая не пойдет, измочалится человеке на пятом, да и нельзя тальник: охрана природы) и отмутузить всю группу по джинсовым задам? 

Множественные формы наказания могли иметь место, и наказывать было за что. Ибо один невыясненный учащийся из группы отмочил вот какой фортель: украл журнал группы. Дубликата журнала, рассудил, видимо, он, нету, составлять новый журнал будут по памяти, и тут можно настаивать, не боясь быть уличенным: 

— Нет уж, Софья Ивановна, отчего же это вы полагаете, что у меня были в журнале две двойки и тройка, когда были две четверки и без малого пятерка? 

Да, открывала пропажа журнала кое-какие возможности перед тем или иным ревностным учеником. Но не дремала и заведующая учебной частью училища Г. Цветкова. Посоветовалась сперва с кем-то и для начала, чтобы под суровость наказания подвести серьезную основу, возвела журнал группы в ранг «государственного документа». А уж коли профукала группа такой документ — смело поступай с группой как хочешь. И издала тов. Цветкова приказ 82-а, и вывесили его на видном месте.

Значилось в приказе: классному руководителю Коган А. Л. и старосте группы Марине Астапенко — по выговору за «безответственное отноше ние к государственному документу». 

Затем значилось в приказе: поскольку журнал утерян, считать недействительными сданные группой экзамены, а поэтому назначить новые. И еще было в приказе: для неповадности в будущем и для острастки всем прочим на пять месяцев лишить группу стипендии. 

Тут различные здравомыслящие и гражданственные люди пришли к директору училища Г. Королевой. 

— Это самое,— сказали здравомыслящие,— нелады вышли с приказом. С червоточиной приказ. И в правовом отношении он на обе ноги хромает, и оскорбительное отношение к студентам из него выпирает... 

Простые и честные просились бы тут меры: жестокий и глупый аннулировать приказ, извиниться перед студентами, завуча Г. Цветкову наказать, чем весь инцидент и исчерпать. 

Но ведь сколько высоких человеческих качеств надо иметь внутри себя, чтобы поступать просто и честно! В текучке, в замотанности — до комплекса ли высоких человеческих качеств? 

И директор училища предприняла то, что в борцовской терминоло гии называется «уползанием с ковра». 

— С одной стороны,— сказала директор Г.Королева,— издан неле пый приказ. Но, с другой, товарищи, стороны, нет такого приказа. Нету! Вот она, книга приказов училища. Есть тут называемый вами 82-а? Нету! Стало быть, и говорить не о чем. 

— Но,—возразили множественные ходоки к директору,— куда нее он, этот приказ, делся? Куры склевали, что ли? Он долго висел на стене, этот 82-а, породил широкие нездоровые пересуды, по этому приказу, раздвигающему рамки наказаний до небывалого досель группового уровня, студенты сдали не ^предусмотренный программой экзамен... 

Но ничего не разъяснила директор. А в наших широких слоях вызревает все большая тяга к полному разъяснению малопонятных явлений. Вот поэтому история, усиленно заминаемая в училище, докатилась до Ленинградского Главного управления народного образования. И нашла история в ЛГУНО моментальное здравое разрешение: перед студентами — извиниться, а всем сопри частным данной истории — выговоры. Получил свой выговор и мето дист Института усовершенствования учителей Н. Козинов. Ибо идея «жимануть-пужануть» студентов приказом, который студентам выдают з а официальный, а на самом деле это чучело, муляж приказа, принадлежала Козинову. 

И все встало на места. Кроме одной всесоюзной невыясненности. Именно: у нас все регламентировано, расписано, разнесено по полочкам. Но кто все-таки должен нести персональную ответственность за классные, групповые журналы? Староста? Классный руководитель? Завуч? Дух свят? Неясно. 

 г. Ленинград.