Крокодил 1985 № 27(301) "Жмурки по- научному"

ЖМУРКИ ПО-НАУЧНОМУ

Быстротекущая жизнь вносит свои поправки в классические сюжеты. И вот уже единственным человеком, который сказал что кроль голый, становится не наивный сказочный мальчик, а вполне реальный взрослый бухгалтер.

Заглянув в свои гроссбухи и прикинув что-то на электронном микрокалькуляторе, он неожиданно изрекает, , что, дескать, новое-то платье короля сделано не из тафты, а их туфты. Уж он-то, старый финансовый волк, знает подлинную цену всякому материалу. Его на цифровой мякине не проведешь. 

И тогда нам становится ясно, что король гол, как сокол.

А ведь сколько было ликований и восторгов! Сколько победных рапортов и публикаций в газетах!

Рапортовали: в нашем вузе каждый вложенный в науку хоздоговорный рубль удваивается. За десятку - две десятки. За миллион - два миллиона.

- Да, - скромно, но с достоинством отчитывался ректор Московского вечернего

металлургического института Виктор Александрович Кудрин,- да, мы достигли больших успехов. Многие наши ценные разработки сделаны непосредственно по заказам предприятий. И, что важно отметить, круг ученых, участвующих в этих разработках, расширяется из года в год. Крепнут связи работников института с заводскими коллективами.

А доцент В. Воителев печатно добавлял, что «благодаря внедрению выполненных научно-исследовательских работ института в производство экономический эффект достиг в 1983 году 2,6 миллиона рублей».

Хочется встать и снять шляпу. Хочется бурно и продолжительно аплодировать. Хочется пожать руку тем, кто внес лепту.

С кого начнем процедуру рукопожатия?

Ну, конечно же, с заведующего кафедрой обработки металлов давлением Н.Лукашкина и доцента И.Трухина. Работа, которую они провели и внедрили, будто бы дала заводу «Серп и молот» реальный экономический эффект в четыреста с лишним тысяч рублей. И это только за один 1983 год!

Рассудив, что с тех пор сумма должна заметно возрасти, мы бросились в заводскую бухгалтерию, чтобы, так сказать, из первых рук получить самые точные сведения.

- Экономический эффект? – переспросил нас главный бухгалтер А. Мачин. И, заглянув в гроссбухи, развел в недоумении руками: - По нашим данным, ни в 1983 году, ни на сегодня таковой не значится.

- То есть как это- не значится?! - подскочили мы. - Вы что, смеетесь? Четыреста тысчонок - это вам не копейка!

И мы показали Александру Ивановичу акт внедрения, составленный и утвержденный по всем правилам.

-  Вот видите, тут - подпись начальника центральной заводской лаборатории Р. Гутнова, а ниже – начальника волочильной лаборатории И. Николаева. А сверху - честь по чести: «Утверждаю.Главный инженер завода Э.Попов ». Какие могут быть сомнения?

- Действительно,—задумчиво повертел бумагу главбух. -  Подписи есть. А экономического эффекта, извините, нету. Нету экономии в 400 тысяч рублей. По расчетам она, может, и предполагалась, но увы... Так что данный акт не стоит и ломаного гроша. Такое вот сальдо.

Ах, какой конфуз! Не удалось нам пожать руки товарищам Лукашкину и Трухину. Бухгалтерия не позволила. Но уж доценту И.Резнику и начальнику научно-исследовательского сектора института Ю. Дегтяреву мы руки непременно пожмем.  335 с лишним тысяч рублей экономического эффекта вроде бы дала заводу их подсистема управления качеством продукции! Тем более что акт о внедрении научно-исследовательской работы в народное хозяйство подписан самим главным экономистом завода «Серп и молот» М. Самаряновым, а уж он-то дока в своем деле.

- Экономический эффект и от этой работы у нас по документам не проходит, - 

заявил главбух Мачин.

- Ну, это уже слишком! – возмутились мы. - Там не значится, тут не проходит. Да что это у вас за бухгалтерия такая! В институте проходит, люди за внедрение деньги получают, грамоты и награды, а вы суете свои бухгалтерские палки в колеса научного прогресса. Да знаете ли вы, что этот вуз за успешное выполнение заданий 11-й пятилетки признан победителем среди вузов РСФСР и награжден как раз в 1983 году премией в размере трех тысяч рублей?

- Может быть, может быть, - упрямо твердит Мачин. - Но по нашим книгам... Мы поняли, что с главбухом- не сладить, и направились к главному экономисту М. Самарянову, который подписал акт внедрения.

Михаил Михайлович встретил нас приветливо.

- Да, - сказал он, - от своей подписи я не отказываюсь. Товарищи из института меня попросили - я подписал. А что? Ах, не ясен экономический эффект? Вам, наверное, лучше обратиться к главному технологу Павлову. Он лучше меня разбирается в вопросах внедрения.

- Вообще-то, - сообщил Владимир Петрович Павлов,- вопросы внедрения - это, так сказать, моя епархия. Но в данном случае я не в курсе. Пусть Самарянов сам скажет, он же подписал акт...

Возвращаемся к главному экономисту. Михаил Михайлович раздражен:

- Я же вам сказал: меня попросили - я подписал. Что еще вам неясно? А если Павлов не в курсе, спросите у экономиста Каракозовой, она ведет этот участок работы.

- Верно, этот участок веду я,- призналась В.Каракозова.- Но если заводом получен экономический эффект хотя бы на рубль, то он будет отражен в бухгалтерских книгах. То ли это прибыль, то ли снижение себестоимости, то ли повышение производительности труда. Справьтесь лучше в бухгалтерии, там все учтено.

Круг, как говорится, замкнулся. Он замкнулся на бухгалтерии, которую мы теперь принялись атаковать с новой силой. И тут главбух высказал интересное предположение:

- А вы знаете, почему Самарянов подписал этот акт? Вероятно, ему было неудобно отказать вузовским товарищам: ведь он работает в институте почасовиком. Ведет занятия со студентами. Как мы узнали позже, занятия со студентами проводит и начальник волочильной лаборатории И. Николаев, подписавший вышеупомянутый акт внедрения. А главный инженер Московского завода тракторных гидроагрегатов В.Лобозов, утвердивший еще один сомнительный актик, защитил в этом институте диссертацию... Теперь стал понятен подлинный смысл высказывания ректора В. Кудрина о крепнущих связях института с заводскими коллективами.

Мы посетили ряд предприятий и убедились, что многие официально подписанные и утвержденные руководящими лицами акты о внедрении научных разработок Московского вечернего металлургического института страдают заметными неточностями. Проставленная в них сумма экономического эффекта была не столько реальной, сколько предполагаемой. Точнее, воображаемой.

А всего ученые вуза за последние годы приписали таким манером более 5 миллионов рублей!

Словом, эффект всякий раз оказывался с дефектом. Зато денежки, полученные по договорам, были ничуть не воображаемыми. Ученые из МВМИ спешат. Они пекутся не столько о прогрессе, сколько о прогрессивке. Разработки еще только ведутся, результаты еще за горизонтом, а профессора и доценты уже выстраиваются в очередь у кассы: «Нельзя ли получить?» И получали, получали солидно: ведь до сорока процентов от общей суммы хоздоговора выделяется на зарплату. Не считая премий.

Между прочим, на такого рода дефекты в эффектах несколько лет назад обратили внимание народные контролеры. Помнится, тогда наказали ректора В. Кудрина, проректора по учебной части М. Гладкова, начальника научно-исследовательского сектора Н. Селезнева и других. Но с тех давних пор в институте произошли крупные перемены. Проректор М. Гладков стал председателем профкома, а начальник НИС"Н.Селезнев - секретарем партбюро. Что же касается приписок в актах о внедрении, то перемены их почему-то не коснулись. Приписки, как говорится в официальных бумагах, имеют место.

А почему бы им, собственно, не иметь места, если находятся добренькие должностные дяди, которые готовы то ли по дружбе, то ли из почтения перед наукой, а то и в силу личного интереса подписать любую «липу»? Ведь за свой автограф эти добряки не несут ровно никакой ответственности - ни моральной, ни материальной.

И почему бы ученым мужам не выдавать желаемое за действительное, если Минвуз РСФСР и отраслевой комитет профсоюза раздают грамоты и премии так сказать, зажмурив глаза?