Ужасно подозрительным показался постовому милиционеру мужчина с чемоданчиком «дипломат» и большим мешком, вышедший из такси возле здания свердловского аэровокзала. Что может быть в этом мешке? Личные вещи командированные обычно в мешках не возят, на вульгарного спекулянта мужчина был мало похож. Да и чем
таким диковинным можно разжиться в Свердловске, чтобы потом перепродать где-то втридорога? Дыни и персики тут не вызревают, кроссовки на прилавках не стоят... И все же бдительный милиционер проследовал за мужчиной внутрь аэровокзала и на всякий случай
заметил, что он занял очередь к стойке, где регистрировались пассажиры на рейс № 5656 Свердловск—Горький.
Но на работников аэропорта таинственный мешок особого впечатления не произвел. В магните он не запищал, и на просвет никаких пугающих предметов в нем не просматривалось. К тому же подозрительный сам принялся развязывать мешок, чтоб продемонстрировать его содержимое.
- Не надо, не надо!..—остановила его девушка, занимавшаяся багажом.— Мы же вас знаем, товарищ Амосов. Значит, опять?..
- Опять!..—сокрушенно вздохнул владелец мешка.
Когда гражданин по фамилии Амосов растворился в толпе пассажиров, ожидающих посадки в самолет, милиционер приблизился к стойке.
-Кто такой?—поинтересовался он.
Девушки за стойкой прыснули.
- Вот и мы сначала думали: спекулянт! А оказалось—старший инженер Горьковского автозавода. По два раза в месяц к нам в Свердловск, бедняга, мотается. И каждый раз мешок с собой тащит. Тяжелющий, обалдеть можно!
- А в мешке-то у него что?
- Да штучки какие-то черненькие. Не то кружочки, не то колечки. По накладным вырубные изделия из резины называются.
- И что, очень ценный груз эти вырубные? Сопровождающий требуется?
- Да какой там ценный!—захихикали аэрофлотовки. — Копейка цена ему в базарный день! Только наш завод эбонитовых изделий никак не .может им в Горький эти штучки в срок прислать. А у них без этих штучек завод остановится. Автомобили перестанет выпускать. Представляете? Вот они и гоняют этого Амосова туда-сюда.
- Интересное кино!—глубокомысленно заключил милиционер и отошел, решив, что состава преступления тут, пожалуй, нету. А несколькими днями раньше сходная ситуация сложилась в минском аэропорту. Здесь под подозрение был взят пассажир, сдававший в багаж два огромных мешка. Проверка установила, что это инженер того же самого ГАЗа Кан В. И., сумевший выбить в объединении «Беларусьрезинотехника» сальники 53-3401023 для легковых и грузовых автомобилей. И хотя своевременная поставка пресловутых сальников давно была обусловлена множеством двусторонне подписанных документов, а отправка их по железной дороге стоила бы во много раз дешевле, здесь тоже никто не обнаружил состава преступления.
Так, всего лишь маленькая халатность белорусских сябров. И совершенно естественный выход из положения горьковских автозаводцев.
А за неделю до этого другой человек с мешками отправлялся самолетом из Ленинграда в Горький. Его мешки были набиты уплотнителями для дверей, ритмичную поставку которых никак не может наладить «Красный треугольник». Не верится, что гигант отечественного автомобилестроения, продукция которого заслужила добрую славу во всем мире, вынужден заниматься самоснабжением такими вот полуконтрабандными методами.
- Но, к сожалению, это так,— подтверждает коммерческий директор ГАЗа Михаил Львович Симкин.-А что делать? Смежники постоянно подводят. Полбеды еще, когда нам недопоставляют прокладки, уплотнители и другие относительно небольшие и легкие изделия, за которыми можно послать человека с мешком. А попробуйте-ка перебросить из Запорожья 2500 тонн горячекатаного листа, идущего на изготовление автомобильных рам. Такая задачка не под силу никакому «Антею»! .
- Да, заводы-поставщики регулярно вставляют палки в колеса наших автомобилей! — грустной шуткой поддерживает коммерческого директора начальник управления смежных производств Сергей Николаевич Колосов.
- Четырнадцать тысяч наименований различных изделий получаем мы от смежников. Их больше двух сотен. И треть этих предприятий, кажется, вообще не имеет представления о ритмичной работе, о том, что договорные обязательства должны выполняться неукоснительно. Вот и приходится рассылать во все концы страны людей, которые в быту неблагозвучно называются толкачами. Сколько денег выбрасывается на ветер! Ведь на толкачей мы тратим ежегодно половину нашего командировочного фонда!..
Но деньги, пожираемые армией толкачей, это семечки - подумаешь, пять-шесть-тысяч рублей!—по сравнению с суммами, которые приходится выкладывать смежникам за недопоставки, брак и недостачу.
Только за восемь первых месяцев прошлого года ГАЗ девяносто три раза предъявлял претензии к заводам-поставщикам, и тем пришлось заплатить 328 тысяч рублей штрафов: За это же время смежникам было предъявлено сто семнадцать рекламаций на качество их продукции. И опять им пришлось раскошелиться на 69 тысяч рублей. Недостача продукции была выявлена в восьмидесяти семи случаях и обошлась поставщикам еще в 60 тысяч.
Казалось бы, эти десятки и сотни тысяч рублей, потерянные предприятиями, должны серьезно озадачить их руководителей. Но нет. Ведь ни директор «Запорожстали» Герасименко, ни директор «Красного треугольника» Рунов, ни директор «Беларусьрезинотехники» Сузанский, ни директор московского Подшипникового завода № 1 Ткаченко, ни директор Свердловского завода эбонитовых изделий Жилин, ни директора прочих нерадивых смежников ГАЗа не раскрывают для этих платежей собственные бумажники. И потому штрафы штрафами, а недопоставки, недостачи и брак остаются.
Разумеется, у горьковчан есть свои собственные трудности, проблемы, резервы роста производства. Генеральный директор ГАЗа Николай Андреевич Пугин и партийная организация объединения хорошо представляют себе, что еще предстоит сделать, в каком направлении прежде всего прилагать усилия. Однако решение многих проблем находится, так сказать, вне заводских стен.
Сызмальства всем нам знакома народная мудрость: «Уговор дороже денег!» Поговорка эта, как легко догадаться, имеет в виду словесную договоренность, нарушить которую—стыд и позор. Ну, а когда уговор принимает форму договора, скрепленного официальными печатями и авторитетными подписями? Уж такое-то нарушить, казалось бы, вовсе не возможно! Но, как видим, нарушают. И не краснеют от стыда, не прячутся от позора. Будто вовсе не им, не беспечным этим нарушителям, строго и ясно напоминают о святости договорных обязательств.
