и проектно-конструкторский отдел ВНИИ незаразных болезней животных. Сам ВНИИ расположен в Воронеже. Как говорили когда-то в Одессе, где имение, а где наводнение...
Прошу заметить этот пространственный момент, ибо данное обстоятельство послужило причиной событий, случившихся у самого синего Черного моря, где живет и творит тот самый 0НИПК0. Насчет творчества, впрочем, мнения расходятся. Руководители Воронежского НИИ и коллектив Одесского отдела считают, что 0НИПК0 творил на полную
катушку. Но есть и другое мнение, потому что за восемь лет существования 0НИПК0 не довел до конца ни одного научного изыскания. Правда, два из семи создаваемых здесь приборов—УС-3 и ТВ-1—дошли до ведомственных испытаний. Теперь дожидаются, когда появятся опытные образцы заводского производства, чтобы проверить их на коровах и свиньях и решить, нужны ли эти приборы или не взять, скажем, один из приборов—ветеринарный термометр ТВ-1. Этим прибором предполагается измерять температуру у животных. Комиссия Минсельхоза СССР сделала существенную оговорку: мол, ТВ-1 может определить температуру только поверхности тела, а она в разных местах фермы далеко не одинаковая. И в разных местах тела тоже.
Какова же внутренняя температура жвачных и нежвачных пациентов, остается загадкой.
Вот и непонятно, готов термометр или не готов? Прошу прощения за злоупотребление местным фольклором, но именно в такой ситуации в Одессе говорили: чтобы да, так нет. Но чтобы нет, так ведь может быть...
А что же творилось в ОНИПКО в течение восьми лет?
Был смысл заглянуть в его недра и познакомиться с тамошним житьем-бытьем. Пришел, увидел и... ахнул! Сразу потряс состав сотрудников: почти на каждых двух рядовых приходился один руководитель—завлаб, завсектором, завотделом. Был и такой участок, где три зава громоздились над единственным исполнителем.
Мелькнула мысль: такая структура, видимо, стимулирует научную деятельность. Может быть,' может быть... Смущали только отдельные мелочи. Количество, скажем, заведующих секторами постоянно меняется, колышется, как гладь Черного моря в плохую погоду. То их десяток, то чертова дюжина, а то и все девятнадцать. По потребности, что ли? А может, для оживления творческой мысли повышением зарплаты? Для чего и придумываются новые проблемы и соответственно вводятся новые должности завов с соответствующей зарплатой...
Некоторых работников тут оформляют завсекторами вообще на микросроки. Однажды на этой должности шестьдесят дней научно вкалывал слесарь С. Чебаненко. Такой же срок проработал завсектором другой слесарь, А. Пелин. Двухмесячный научный стаж обнаружен еще у десятка рабочих—токарей, слесарей, фрезеровщиков и т. д. Г. Ники-
форчук и А. Малин по должности считались старшими инженерами лаборатории перспективных разработок. В действительности они несколько лет заведовали складом. Р. Миронюк, числившийся старшим инженером той же лаборатории, со знанием дела шоферил, ибо был профессионалом баранки.
Три «конструктора» ветприборов, виртуозно владея калькуляторами, подсчитывали дивиденды и сопоставляли дебет с кредитом. А сотруднику патентной службы Т. Разореновой выдали патент на исключительное право уборки всех служебных помещений. Перечисление можно продолжать и продолжать, но не стоит, есть опасность впасть в беспросветную тоску и меланхолию от перспектив науки в рамках ОНИПКО.
Отдельные завлабы и часть завсекторами успешно работали еще и в... дискотеках молодежных клубов. Разрешения на совместительство на бланках ОНИПКО, как выяснилось, они выписывали себе сами. В полном соответствии с веттехникой налаживали они всякие звучащие системы. А может, наоборот, в полном соответствии со звуковоспроизводящей техникой они творили ветеринарные приборы.
Всплыл также при проверке весьма любопытный факт: ни один сотрудник ОНИПКО не имел сельскохозяйственного образования. Зато в ОНИПКО обнаружены залежи электронных, радио- и других умных деталей. Микросхемы, платы, транзисторы, диоды и прочие прелести так и пребывают здесь без пользы. Среди этого обилия попадаются экземпляры, которые ни за какие деньги не купишь. Не то что в магазине, но даже в укромных уголках Привоза, где можно купить многое.
КРУ Одесского облфинотдела обнаружило несколько тысяч деталей более ста наименований на весьма круглую сумму в несколько тысяч рублей. Для чего приобреталось это богатство, уразуметь немыслимо. Остается открытым и вопрос: зачем быку микросхемы?
Но кому-то они нужны были позарез: часть электронного дефицита все же испарилась. Возможно, в сторону дискотек. Часть же денег, брошенная одесскому отделу щедрой рукой руководителей ВНИИНБЖ на приобретение аппаратуры для научных изысканий, потрачена точно по назначению: закуплены холодильники для недопущения порчи мясных и молочных продуктов, принадлежащих работникам лабораторий и секторов. Приобретены телевизор и видеосистема, приличный бильярд, эспандеры, лыжи и другие научные агрегаты.
Правда, несколько позже до автора дошло, что телевизор и ведеоприставка действительно необходимы для просмотра передачи «В мире животных»—в ней иногда показывают оленей. А онипковцы заключили договор с касимовским заводом «Союзглавзооветснаба» на разработку приспособления для ветеринарной обработки... оленей. Поскольку в Одессе наличествует лишь один сохатый красавец—в зоопарке, а оленей, как известно, несколько видов, неплохо все-таки знать, как они выглядят, двигаются, едят...
В своей объяснительной записке, появившейся на свет после проверки одесского отдела, директор ВНИИНБЖ В. Самохин посетовал, что руководители ОНИПКО, а их за
восемь лет сменилось четыре, «...пользуясь удаленностью...вводили в заблуждение, обманывали...». Возможно. Но, видимо, дирекция ВНИИНБЖ не прочь была заблуждаться, в противном случае любая квалифицированная проверка сразу же открыла бы ей глаза на истинное положение вещей.
А может, и проверок не было? А были приятные вояжи к морю? Да, родись этот отдел при институте, а не за тысячу километров, ничего подобного, наверное, не произошло бы.
А то поди ж ты, почти четыреста тысяч рубликов ухлопано на зарплату, уйма ценного времени потрачена, а результаты пока микроскопические.
