К слову, спрашивал у своего отца, который получал второе высшее в академии им Жуковского: что им говорили преподаватели по поводу возможности попадания в плен, и правил поведения в плену ?
Оказалось, что вопрос этот не игнорировали, но разъясняли совсем уж лаконически: "Советские офицеры в плен не сдаются!"
Чем же отличалась РККА (а также германская и японская армии) от армий западных союзников -- Британии, Франции, США ?
У cоветских(руских) немцев, японцев было представление, что сражаться надо до конца. Даже если шансов на победу уже нет. Что сдача в плен -- позор для солдата, а тем более -- для офицера (от которого зависит управление войсками и судьба солдат). А организованная сдача, когда войска еще сохранили управление и могут сражаться, нанося хоть какой-то ущерб противнику -- даже не позор, а просто нонсенс.
Поэтому у немцев очень мало случаев организованной сдачи в плен до середины 1944-го (и именно поэтому Сталинград стал таким шоком). У японцев их не было до 1945-го, у нас такие случаи вообще науке неизвестны.
Кстати, видимо, отсюда же идет и крайне негативное отношение отношение к попавшим в плен офицерам, существовавшее у нас после войны, которое принято приписывать исключительно кровожадности сталинского режима.
У западных союзников такое представление встречалось сильно реже. И реже всего -- у англичан (примеры, когда американцы и даже французы реально сражались до конца, есть; интересно, что такое нередко бывало и у итальянцев). Войска могли быть сколь угодно хорошо подготовлены, неплохо драться с противником -- но до определенного предела, за которым начиналось "спасение генофонда".
Наглядный пример - оборона Кале в конце мая 1940 года. Британская 30-я гвардейская бригада неплохо сражалась 23-25 мая -- но когда ее командир бригадир С. Н. Никольсон получил сообщение, что эвакуации не будет (причем по его же вине), он сразу же сдался. При этом французы в Кале сражались до конца: их командование (капитан 2-го ранга де Ламберти, пехотный капитан де Метц) погибло в бою.
Ну и куча примеров далее: Крит, Малайя и Сингапур, Тобрук, вплоть до десанта на остров Лерос в октябре 1943-го. Раз за разом британские командиры сначала во избежание излишних потерь и для удобства управления отходили на более удобные позиции. А когда отступать внезапно оказывалось некуда, организованно сдавали свои войска -- еще не утратившие управление и не израсходовавшие боеприпасов.
Естественно, для капитуляции придумывались разные объективные причины: в Сингапуре, например, внезапно вспомнили о гражданском населении (о котором еще накануне не думали) и о том, что от бомбардировок вышел из строя городской водопровод (его, кстати, к моменту сдачи починили -- оказалось, водопровод можно чинить).
В принципе, можно понять нежелание людей гибнуть, тем более -- гибнуть неэффективно, с минимальным уроном для противника. Именно это, кстати, служит даже предметом для гордости: "цивилизованные европейцы не несли бессмысленных потерь, как тупые совки, которых гнал на убой Сталин".
Оценивая боевые качества армии, следует четко различать два понятия: стойкость войск и их боевые умения. Хорошо иметь армию с высокой боевой подготовкой. Но у самой умелой армии, начинающей "спасать генофонд", боевые качества в этот момент обнуляются.
А вот стойкая армия, даже терпя страшные поражение от отсутствия умений, продолжает драться. Понемногу эти умения набирая. Как та лягушка из притчи, упавшая в молоко: бессмысленно дрыгала лапками, в итоге сбила кусок масла, забралась на него и выскочила наружу.
Но ведь бессмысленно, долго, и с огромными потерями! Хотя могла бы пить